Этап 1. Сюрприз с пирогом
Утром Юлия проснулась раньше будильника. Ночь почти не спала — мысли крутились, как бельё в машинке.
Игорь вчера уехал «к родителям», а у неё внутри всё сильнее росло ощущение, что пазл не складывается.
Она испекла свой фирменный пирог с курицей и грибами, помыла виноград, сложила мандарины в красивую корзинку. На стол легла новая скатерть — подарок свекрови, так ни разу и не используемый. Юля почему-то решила взять её с собой: вдруг Людмиле Павловне будет приятно.
— Ну что, поедем, проверим, как там наши «больные», — усмехнулась она самой себе, застёгивая пуховик.
До вокзала добиралась на автобусе. В окне мелькали однообразные серые дома, пока город медленно не сменился пригородом: частные строения, редкие магазины, неровные сугробы по обочинам.
В электричке Юлия сидела у окна, убаюканная ритмичным стуком колёс. В голове она репетировала возможную встречу.
«Вот приеду, откроется дверь, и мама Игоря удивится:
— Юленька! Что же вы не предупредили?
А я скажу: « Хотелось сделать сюрприз ». Улыбнёмся, обнимемся, я поставлю пирог в духовку… Игорь зайдёт с улицы, ошарашенный, но довольный. И все подозрения рассеются».
Но чем ближе электричка подходила к нужной станции, тем слабее становилась эта розовая картинка. Вместо неё всплывали отрывки: пустой журнал звонков, странные задержки на работе, запах чужих духов на его куртке, который он списывал на «коллегу с отдела».
«Хватит, — решительно сказала себе Юля. — Сейчас всё узнаю».
На маленькой станции её встретил промозглый ветер и запах копчёной рыбы от торговки в будке. До дома свекрови было минут пятнадцать пешком. Юлия шла, сжимая в руках тяжёлую сумку, и ловила себя на том, что боится не за здоровье родителей Игоря, а за свою жизнь — ту, которую они строили семь лет.
Дом Людмилы Павловны и Виктора Семёновича оказался всё таким же: аккуратный палисадник, застеклённая веранда, шторы с кружевами. Из трубы лениво поднимался дым — топили печь.
Юлия поправила шарф, нажала на звонок и замерла.
Этап 2. Родительский дом без сына
Дверь открылась почти сразу. На пороге стояла Людмила Павловна — в фартуке, с мукой на руках, совершенно не похожая на тяжело больного человека.
— Юленька? — изумлённо выдохнула она. — А ты что здесь делаешь?
Юлия растерялась.
— Я… приехала вас навестить. Игорь сказал, что вы заболели, что папе плохо. Я испекла пирог, фрукты привезла…
Сзади показался Виктор Семёнович, румяный, с веником в руке.
— О, гостья! — обрадовался он. — Заходи, доченька, чего на морозе стоять?
Юля вошла в дом, чувствуя, как в голове вспыхивает красная лампочка тревоги.
— Мы вас не предупреждали? — робко спросила она, снимая обувь.
— Нет, конечно, — ответила свекровь. — Мы сами хотели вам позвонить, узнать, как вы там… Игорь-то всё никак из командировки не вернётся.
— Из… какой командировки? — слова застряли в горле.
— Ну как же, — вмешался Виктор Семёнович. — Он же сказал, что вас в столице задерживают, проекты какие-то, а его фирма отправила в другой город на объект. Уже третью неделю. Всё собирается приехать, да никак времени нет.
Юлия опустилась на табурет. Мир вокруг чуть качнулся.
— Погодите. — Она попыталась говорить спокойно. — Вы хотите сказать, что Игорь… у вас не был?
— Да ни разу, — удивилась Людмила Павловна. — Мы его в последний раз видели месяц назад, когда он заезжал провести нас до поликлиники. А что случилось?
В горле стало сухо. Юля придвинула к себе стакан воды, сделал глоток.
— Он уже третью неделю говорит, что ездит к вам. Что вам плохо, что вы болеете…
Родители переглянулись.
— Юленька, — осторожно проговорил свёкор, — мы себя чувствуем нормально. Давление шалит, конечно, но в нашем возрасте это не новость. Никто из нас на грани не лежит.
— Но операция… падения… температура… — Юля вдруг услышала, насколько абсурдно звучат его «версии», когда их произносишь вслух.
Людмила Павловна села напротив, положив ладони на стол.
— Он тебе так сказал? Что он у нас?
Юля кивнула.
— Каждую пятницу уезжает. С сумкой. Возвращается в понедельник. Я… я верила.
Тишина повисла тяжёлым пологом. Часы на стене громко тикали.
— Доченька, — мягко сказала свекровь. — Значит, он тебе врал. Но где же он тогда?
Вопрос обжёг. Юля никогда не считала Игоря идеальным, но всё-таки он был её мужем, человеком, с которым они строили планы, брали ипотеку, обсуждали детей. Она всегда думала, что если что-то и случится в их браке, то они хотя бы честно поговорят.
— Вы… вы не замечали ничего странного? — спросила она.
Виктор Семёнович почесал затылок.
— Ну… Пару раз звонил, просил перевести ему немного денег, мол, в командировке аванс задержали. Мы перевели. Небольшие суммы.
Юля вспомнила сообщения из банка на их общий телефон: «С вашей карты списано…». Тогда она решила, что это очередные покупки Игоря для родителей.
Людмила Павловна вздохнула.
— Юленька, оставайся у нас, переночуешь. Утром вместе и разберёмся. Может, всё не так страшно.
Но Юля уже приняла решение.
— Нет. Я поеду обратно. И… попрошу вас, пожалуйста, не звонить ему сегодня. Я хочу, чтобы он вернулся домой, ничего не подозревая.
В глазах свекрови мелькнуло понимание и даже… сочувствие.
— Хорошо, — кивнула она. — Только, если что, звони нам в любое время. Ты нам не чужая.
Эти слова неожиданно согрели. Юля обняла стариков, оставила пирог на столе и вышла в серый, моросящий день.
На душе было тяжелее свинца, но яснее, чем за последние недели. Теперь она знала самое страшное: Игорь ей лгал. Осталось выяснить, во имя чего.
Этап 3. Вторая жизнь Игоря
Дорога обратно казалась бесконечной. Юля сидела в электричке и прокручивала в голове разные варианты.
«Может, он действительно в командировке, просто не хотел меня волновать? Тогда почему не сказал об этом родителям? Может, у него проблемы с деньгами? Долги? Или… другая женщина?»
Последняя мысль была как игла, на которую она не хотела наступать, но которая постоянно торчала из ковра.
В сумке тихо вибрировал телефон. Сообщение от Игоря:
«Доехал. У мамы температура. Не жди, лягу поздно».
Юля невольно усмехнулась. «Температура» сидела сейчас за столом, наверняка дегустируя пирог.
Она открыла чат с мужем и прокрутила вверх, к началу месяца. Никаких фото от родителей, никаких общих снимков, только редкие селфи Игоря в подъезде какого-то дома или в кафе. На одном из последних Юля заметила в отражении окна вывеску: «Кофейня « Брусника ». Ул. Лесная, 14».
Сердце забилось быстрее. Лесная — не в их районе. Это другой конец города, недалеко от жилого комплекса, который только недавно сдали.
Юля открыла карту. Да, Лесная 14 — прямо напротив нового ЖК. Совпадение?
«Ладно, — решила она. — Сначала — домой. Там подумаю».
В квартире было тихо и темно. Юля включила свет в коридоре, сняла пальто и первым делом подошла к письменному столу. Там лежали квитанции, письма, распечатки — Игорь любил всё собирать в одну стопку.
Она перебирала бумаги минут десять, пока не нашла тонкий конверт с логотипом управляющей компании «Лесной берег».
«Уважаемый Игорь Сергеевич! Напоминаем, что срок оплаты аренды квартиры № 73 по адресу: ул. Лесная, д. 16 истекает…»
Юля перечитала письмо три раза. Квартира № 73. Аренда.
— Значит, всё-таки не командировка, — прошептала она.
Руки дрожали, но голова странным образом прояснилась. Мозг переключился в рабочий режим: есть факт — скрытая арендованная квартира. Есть легенда — больные родители. Следовательно, очень вероятна третья составляющая — человек, ради которого всё это затеяно.
Посмотрела на часы — половина восьмого. Если Игорь «у родителей», он вернётся, как обычно, завтра утром. Значит, у неё есть вечер и ночь, чтобы понять, с чем именно она столкнулась.
Через час Юля уже стояла у подъезда дома на Лесной, 16. Сердце колотилось так, что казалось, его слышат все прохожие.
«Может, не подниматься? — мелькнула трусливая мысль. — Притвориться, что ничего не знаешь. Вернуться домой, ждать его, как всегда…»
Но она тут же отмела её.
«Нет. Хватит. Я имею право знать правду о своей жизни».
Подъезд был современный, с домофоном и чистыми стенами. Юля набрала «73» и нажала кнопку звонка. Внутри какие-то шаги, потом женский голос:
— Да?
— Курьер, доставка, — неожиданно для себя сказала Юля. Голос прозвучал чужим.
Замок щёлкнул. Дверь открылась. Она быстро поднялась на третий этаж и остановилась напротив двери с номером 73. Изнутри доносился смех и приглушённые голоса.
Юля нажала на кнопку звонка ещё раз.
Дверь распахнулась.
Перед ней стояла молодая женщина лет тридцати, чуть младше самой Юли. В домашнем платье, с собранными в хвост волосами, с заметно округлившимся животом под свободной тканью.
— Вы… вы по поводу… — начала она, но осеклась, увидев не форму курьера, а женское лицо с потухшими глазами.
В этот момент из комнаты донёсся знакомый голос:
— Светка, кто там? Это наверно, суши привезли!
Юля улыбнулась так, как улыбаются люди, сорвав маску с фокусника.
— Нет, Игорь, суши в этот раз другие.
Муж вышел в коридор, в спортивных штанах и футболке. Пакет с соевым соусом в руке, тапок на одной ноге. Увидев жену, он побледнел.
— Юля?.. — сипло выдавил он. — Ты… как… почему ты здесь?
Этап 4. Разговор без лишних слов
В коридоре стало тесно: Юля, Игорь и беременная женщина, прижимавшая руки к животу.
— Похоже, я всё-таки курьер, — сказала Юля, глядя мужу в глаза. — Только привезла не суши, а правду.
Света растерянно переводила взгляд с одного на другую.
— Игорь, это… — тихо спросила она. — Это кто?
Юля даже удивилась: неужели он и здесь умудрился не сказать правды?
— Это мой муж, — спокойно произнесла она. — А ты, насколько я понимаю, его… новая семья?
Женщина побледнела.
— Подожди, он говорил, что… что у него давно всё закончено… Что вы живёте как соседи, только документы не успели оформить… — Она отступила на шаг, словно от удара.
Игорь поднял руки, как будто отгораживаясь от них обеих.
— Девочки, ну вы чего… Давайте спокойно. Юля, мы поговорим. Свет, не волнуйся, а то тебе нельзя.
— Мне нельзя? — Юля усмехнулась. — Зато тебе, как я вижу, можно всё. Врать жене, родителям, снимать тайную квартиру… И всё это под вывеской «болеющих» мамы с папой.
— Родителям ты тоже врал? — словно очнувшись, спросила Света. — Ты говорил, что они знают обо мне, что ты… что ты ради меня всё оставишь.
Юля почувствовала странное облегчение: значит, и эта женщина была обманута.
— Так, хватит! — сорвался Игорь. — Юля, что ты устроила цирк? Хотела меня опозорить? Да, у меня есть другая женщина. И что? Между нами всё давно не так. Ты всё в работе, тебе до меня дела нет. Я устал.
— Ты устал, — повторила Юля, чувствуя, как где-то глубоко внутри поднимается волна, но не злости — решимости. — Устал от ответственности, от честности, от одной жизни. Решил завести вторую. Поздравляю, справился.
— Не драматизируй, — пробормотал он. — Я собирался тебе всё рассказать. Честно. Просто… ждал подходящего момента.
— Подходящий момент — это когда твоя любовница уже на седьмом месяце? Или когда ты «командируешься» к ней каждую пятницу? — Юля покачала головой. — Знаешь, Игорь, самый подходящий момент — сейчас.
Она достала из сумки стопку бумаг.
— Это что? — насторожился он.
— Черновики соглашения о разводе. Я консультировалась с юристом на прошлой неделе, когда твоя мама якобы падала и ломала ноги. Сегодня я только дополнила их адресом квартиры на Лесной. Я хочу, чтобы ты расписался, как только получишь повестку.
Света всхлипнула.
— Значит… ты действительно всё это время был женат, как ни в чём не бывало…
— Свет, подожди, — начал Игорь.
Но Юля подняла руку.
— Не надо. Вы сами разберётесь. Я пришла не к тебе, Света. И не к ребёнку. Я пришла к своему мужу, которого больше не знаю.
Она повернулась к Игорю.
— Сегодня ты ночуешь где хочешь, только не у меня. Завтра утром я позвоню твоим родителям и расскажу, где ты был все эти «болезненные» выходные. Если хочешь сохранить хоть какое-то лицо перед ними — советую подготовить честный вариант истории.
Игорь кинулся за ней в коридор.
— Юль, подожди! Ты… ты хочешь всё разрушить из-за одной ошибки?
Она остановилась уже на лестничной площадке.
— Ошибка — это если бы ты один раз принёс молоко не той жирности. А когда человек месяцами лжёт всем вокруг, живёт двойной жизнью и даже не считает нужным извиниться — это выбор. И за выбор приходится платить.
Она спустилась по лестнице, не оглядываясь.
На улице начался снег. Крупные хлопья падали на землю, стирая грязные пятна дождя. Юлия вдохнула холодный воздух полной грудью и впервые за долгое время почувствовала, что может дышать.
Этап 5. Развод и новый горизонт
Ночь она провела у родителей Игоря. Людмила Павловна, выслушав её, долго сидела молча, глядя в одну точку.
— Знаешь, Юля, — наконец сказала она, — я всегда думала, что моего сына перекормили вниманием. Мы с Виктором Семёновичем слишком его баловали. А ты… ты всё терпела, сглаживала. Может, это тоже была ошибка. Но уж точно ты меньше виновата, чем он.
Виктор Семёнович сжал её ладонь.
— Мы на твоей стороне, доченька. Не знаю, что там у него в голове, но мужик так не поступает. Если решишь разводиться — мы тебя поддержим.
Эти слова стали для Юли ещё одной опорой. Наутро она вернулась в город, заказала грузчиков и к обеду Игоревы вещи уже лежали в аккуратных коробках у дверей квартиры.
Вечером он всё-таки пришёл. С виду — помешавшийся на усталости человек: синяки под глазами, сжатые губы.
— Юля, — начал он с порога, — давай поговорим…
— Поговорим. — Она указала на коробки. — Твои вещи. Я не выбрасывала. Вдруг ты ещё пригодишься… кому-то.
— Ты не даёшь нам шанса… — начал он привычную пластинку. — Я запутался, понимаешь? Мне было плохо, ты постоянно на работе, мы отдалились…
— Знаешь, — перебила Юля, — я тоже уставала. Тоже хотела тепла и поддержки. Но почему-то мне в голову не пришло обзавестись вторым мужем в тайной квартире. Я решила поговорить, пойти к психологу, работать над отношениями. А ты решил завести новую жизнь, не закрыв старую. Мы просто разные.
Он опустился на табурет, словно ему выбили стул из-под ног.
— Я… я не хотел тебя ранить.
— Ты ранил, — спокойно сказала Юля. — Но знаешь, что удивительно? Боль прошла быстрее, чем я думала. На её месте появилось… облегчение. Потому что теперь я знаю, с кем прожила эти годы. И могу выбрать, с кем — нет.
Она протянула ему конверт.
— Тут копии документов. Я подала на развод. Квартира, как ты помнишь, записана на меня. Машину можешь оставить себе. Остаток кредита разделим пополам — адвокат уже всё посчитал.
— Юль, может, не надо так резко…
— Игорь, — мягко сказала она, — ты много лет думал, что я мягкая и податливая. Можешь считать, что это была твоя главная ошибка. Я устала жить по чужому сценарию. Теперь будет мой.
Он ещё пытался что-то говорить — про любовь, про привычку, про ребёнка, который «ни в чём не виноват». Юля лишь попросила:
— Уходи. Пожалуйста. Нам обоим нужно начать честную жизнь. Ты — со Светой. Я — без тебя.
Когда дверь за ним закрылась, в квартире стало удивительно тихо. Ни тяжёлых шагов, ни раздражённых вздохов, ни вечных замечаний. Только тиканье часов и шорох ветра за окном.
В следующие недели Юля словно заново знакомилась с собой. Она перестала жить только работой, записалась в бассейн, стала встречаться с подругами. Иногда плакала — но уже не от бессилия, а от того, что позволяла себе наконец чувствовать.
Света однажды написала ей сообщение:
«Юля, простите меня. Я действительно не знала, что он вам так врёт. Если честно, думаю, мы тоже не будем вместе. Не хочу начинать семью с обмана. Берегите себя».
Юля прочитала и почувствовала к этой женщине не злость, а странное сестринское сочувствие. Они обе стали жертвами одного и того же человека — только каждая выбрала свой путь выхода.
С родителями Игоря связь не прервалась. Людмила Павловна иногда звонила, спрашивала, не нужно ли что. Юля приезжала к ним в гости, привозила пироги и лекарства. Между ними сохранилось то, что не смог разрушить даже обман их сына — уважение и человеческая теплота.
Эпилог. После дождя
Прошёл год.
Юлия стояла на том же вокзале, где когда-то садилась в электричку с тяжёлой сумкой и лёгким, почти детским ожиданием «сюрприза». Теперь у неё был небольшой рюкзак и лёгкое сердце.
Она ехала в санаторий на неделю — по программе, которую ей оплатила фирма за успешно завершённый проект. На пальце не было кольца, но была тонкая серебряная подвеска — подарок самой себе на новое начало.
Осенний дождь снова моросил, но Юля больше не видела в нём мрачный фон. Теперь это был просто дождь — естественная часть жизни, после которой особенно ярко светит солнце.
Иногда ей снился тот вечер на Лесной, крик Светы, бледное лицо Игоря. Она просыпалась с комом в горле, но потом вспоминала: всё это уже позади. Она сделала выбор — в пользу себя, своей честности и достоинства.
В телефоне высветилось сообщение от Людмилы Павловны:
«Юленька, хорошей тебе поездки. Мы с Виктором Семёновичем скучаем. Когда вернёшься — заезжай на пироги. Обнимаем».
Юля улыбнулась и написала в ответ:
«Обязательно заеду. Обнимаю вас».
Поезд мягко тронулся, увозя её вперёд, навстречу новой жизни.
Жизни, где никто не прячется за выдуманными «больными родителями» и не живёт в двух квартирах сразу.
Жизни, в которой у неё наконец есть главное — она сама.
