Этап 1. Последняя годовщина
Я до сих пор помню, как дрожали мои руки, когда я застёгивала на запястье Сергея коробочку с часами.
Своими руками застёгивала — так хотелось увидеть его лицо в тот момент, когда он поймёт: это они, его мечта.
— Закрой глаза, — сказала я тогда.
— Опять твои сюрпризы, — проворчал он, но послушно зажмурился.
Я вложила прохладный металл в его ладонь. Он открыл глаза, развернул бумагу, приподнял крышку — и замер.
На мгновение в его взгляде мелькнула детская радость, такой я его видела только много лет назад, когда мы ещё встречались и мечтали о чём-то большом и далёком.
— Ты с ума сошла, Лена, — наконец выдохнул он. — Они стоят…
— Неважно, — перебила я. — Важен повод. Десять лет, Серёж.
— Десять лет, — повторил он и притянул меня к себе.
Мы ужинали дома. Я долго выбирала между рестораном и нашим маленьким праздником в кухне, но в итоге решила: годовщина — это про нас двоих, а не про чужие взгляды и официантов. Накрыла стол, зажгла свечи, поставила между тарелок маленькую вазу с ромашками — мои любимые.
Когда пришла его очередь дарить подарок, я уже была немного навеселе от вина и собственных ожиданий.
— Ну? — улыбнулась я. — Теперь твоя очередь удивлять.
Он достал из пакета небольшую пластиковую бутылочку с розовой жидкостью.
На ней криво поблёскивала наклейка «Lovely Rose» и цена, которую продавец забыл отодрать.
— Вот, — неловко сказал Сергей. — Твои духи закончились, а эти… ну, с ароматом розы. Ты любишь розы.
Я почувствовала, как внутри всё обрывается.
Пластик в моей руке казался оскорблением. Я вспоминала, как месяцами откладывала деньги на его часы, как сравнивала каталоги, консультировалась у продавцов. И вот вместо «специального» подарка — духи из ближайшего супермаркета.
— Серьёзно? — вырвалось у меня. — Это всё?
Он смутился, почесал затылок:
— Лена, главное же внимание…
— Внимание? — я не узнала свой голос. — Ты хоть раз посмотрел на меня внимательно?
Я встала из-за стола, отодвинула стул. Бутылка с духами стукнулась о край, едва не упала. Я резко поставила её на подоконник — так, что она чуть не треснула.
— Спасибо за внимание, — бросила я и ушла в спальню, громко захлопнув дверь.
Ту ночь мы провели по разным комнатам. На утро он попытался пошутить, но я была холодной и колкой. Чувство несправедливости и обиды жгло сильнее, чем хотелось признать.
Я спрятала духи в шкаф — глубоко, за коробками с зимними шарфами. И с тех пор ни разу их не доставала.
Это была наша последняя годовщина.
Через три недели Сергея не стало — внезапный инфаркт в метро. Он просто не дошёл до работы.
Этап 2. Год без него
Первое время я жила как во сне.
Похороны, родственники, соболезнования, бесконечные бумажки, справки. Ночами я лежала и слушала тишину — ту самую, в которой раньше слышала его храп, тихий шорох страниц его книжек, звон посуды на кухне.
Я ловила себя на том, что всё ещё мысленно спорю с ним:
«Почему ты купил эти дурацкие духи?»
«Неужели тебе было жалко денег на меня?»
А потом тут же ненавидела себя за эти мысли. Как будто они имели хоть какое-то значение после того, как его сердце остановилось навсегда.
Через полгода боль притупилась, но не ушла. Я училась жить одна: платить счета, чинить капающий кран, выносить мусор, носить тяжёлые сумки.
Иногда мне казалось, что он вот-вот войдёт в дверь, как раньше: уставший, с вечным своим «Лён, у нас есть что поесть?»
В шкафу висели его рубашки, на полке в ванной стояла его бритва.
Я не могла выбросить ничего — даже старую зубную щётку.
Пластиковая бутылка с духами пылилась в том самом шкафу. Иногда, убирая вещи, я натыкалась на неё взглядом и тут же отворачивалась — словно это был укор, застывший во времени.
Прошёл почти год.
И вот в один пасмурный осенний день я наконец решилась разобрать шкаф.
Этап 3. Бутылка, которая не хотела падать
Я достала коробки с зимними вещами, аккуратно сложила свитера, шарфы, перчатки. Память цеплялась за каждую мелочь: вот чёрный шарф, который я вязала ему зимой перед его командировкой. Вот шапка, которую он терпеть не мог, но всё равно носил, потому что «ты же старалась».
На самой дальней полке, за коробкой с ёлочными игрушками, стояли они — дешёвые духи в пластиковой бутылке.
Я взяла их двумя пальцами, уже собираясь отправить в пакет с мусором.
В этот момент телефон громко зазвонил, я вздрогнула, бутылка выскользнула из руки и с глухим стуком упала на пол.
Я выругалась, отключила звонок и наклонилась поднять флакон.
И тут увидела: донышко бутылки отскочило. На ковре лежала не розовая жидкость, как я ожидала, а маленький свёрток в прозрачной плёнке.
Сердце ухнуло куда-то в пятки.
Я аккуратно развернула плёнку. Внутри оказалась тонкая цепочка с подвеской в виде маленького сердечка и крошечный сложенный листок.
Цепочка была не из дешёвой бижутерии — холодный, тяжёлый металл блестел по-настоящему. Я даже без ювелирной экспертизы поняла: золото. Тонкое, женское, из тех украшений, которые носят каждый день, а не только «на выход».
Руки дрожали, когда я разворачивала записку.
Сергеев почерк — знакомый, чуть наклонённый вправо.
«Лёнка.
Знаю, что ты, скорее всего, уже разозлилась, увидев эту бутылку. Поэтому решил спрятать настоящий подарок.
Ты всегда говорила, что роскошь — это внимание. Вот я и постарался.
Посмотри на дно.
Люблю тебя.
С.»
Я осела на пол рядом с распахнутым шкафом. В горле стоял комок, глаза жгло.
Он знал, что я расстроюсь. Упреждал мою обиду. Играл, как всегда, в свои странные сюрпризы — и не успел рассказать, в чём была задумка.
— Господи, Серёжа… — прошептала я, прижимая записку к груди. — Что же я наделала?
В памяти вспыхнула та годовщина, мои слова, моя холодность. Его неловкая улыбка, когда я ушла из кухни, оставив его одного за праздничным столом.
Он ведь пытался постучаться ко мне ночью, а я сделала вид, что сплю.
А через три недели его не стало.
Этап 4. Письмо из прошлого
Я сидела на полу, как девочка, и долго плакала. Не оттого даже, что нашла украшение, а оттого, что в этих нескольких строках была вся наша история.
Он всегда был неловким в жестах, но внимательным в мелочах. Помнил даты, мои любимые книги, особенности моего характера. Иногда выбирал странные формы выражения любви — как тот раз, когда подарил мне на восьмое марта набор отвёрток, потому что «ты всё равно всегда сама всё чинишь».
Я тогда тоже обиделась. А через неделю обнаружила, что пользуюсь этими отвёртками почти каждый день и вспоминаю его с улыбкой.
Сейчас же мне было не до улыбок.
Я аккуратно прикрепила крышку обратно к бутылке, поставила её на стол и снова взяла в руки записку.
На обороте было ещё несколько строк, написанных, видимо, в спешке:
«Если вдруг чего — знай, что все наши деньги не в банке. Я перевёл их в другой вклад, на твоё имя. Съездим после праздника, я покажу. Просто верь мне, хорошо? Я исправлю всё, что натворил за эти годы».
Я перечитывала эти слова снова и снова.
«Если вдруг чего…»
Как будто он чувствовал.
Я понятия не имела, о каком «другом вкладе» он писал. Все наши финансы были на общей карте, о которой я знала. Но здесь — явно что-то ещё.
Этап 5. По следу
На следующий день я пошла в тот самый магазин, где он покупал «дешёвые духи».
Продавщица, полная женщина в цветастом халате, сначала не вспомнила Сергея. Но, увидев моё лицо и услышав дрожащий голос, вдруг оживилась:
— Ах да! Мужчина такой, высокий, с усами? Конечно помню. Он у меня тогда целый час бутылки перебирал.
— Целый час? — удивилась я.
— Ну да. Ему нужно было, чтобы донышко снималось и чтобы внутри полость была. Говорил, сюрприз жене готовит. Всё спрашивал, не треснет ли пластик, если вынуть заглушку. Я ещё подумала: романтик какой.
От её слов у меня защемило сердце ещё сильнее.
— Вы не знаете, говорил он что-нибудь про банк? Про… вклад на моё имя?
— Нет, милая, про банк ничего не говорил. Только всё спрашивал, не проломится ли дно, если что-то спрятать. А что, сюрприз понравился?
Я улыбнулась сквозь слёзы:
— Понравился. Просто… слишком поздно нашла.
Этап 6. Счёт, о котором я не знала
Вечером я перебрала все наши документы. Договоры, чеки, старые страховки. В одной из папок, где лежали бумаги на машину, нашла ксерокопию договора с банком — другим, не тем, в котором у нас был общий счёт.
Вверху красовалась знакомая фамилия Сергея и… моё имя.
«Вклад „Семейный резерв“. Вкладчик: Соколов С.В. и Соколова Е.А. Способ распоряжения: совместно / по отдельности по первому требованию супруги».
Я не могла вспомнить, чтобы подписывала этот документ. Внизу была какая-то каракуля, отдалённо напоминавшая мою подпись. Но я точно знала: в этом банке никогда не была.
Сергей, хитрец. Наверняка подложил мне какие-то бумаги «на подпись», когда мы оформляли страховку или покупали технику. Он всегда лучше меня разбирался в бумагах.
На следующий день я пошла в банк.
— Да, есть такой вклад, — подтвердил менеджер в очках, листая базу. — Открыт три года назад. На имя вашего супруга и ваше.
— Я могу узнать остаток?
— Конечно, вы являетесь совладельцем. Только предъявите паспорт.
Через минуту передо мной лежала распечатка.
Сумма стояла такая, что у меня закружилась голова.
Сергей тихо откладывал деньги три года. Пока я ворчала, что «всё уходит на кредиты», он уменьшал свои личные расходы, отказывался от новых гаджетов, ходил в старой куртке. Я злилась, что он «вечно экономит не на том», а он… копил на нас. На наше будущее.
— Вы будете закрывать вклад? — спросил менеджер.
— Нет, — после паузы сказала я. — Пока нет.
Я вдруг почувствовала, что это не просто деньги. Это его незаконченный разговор со мной. Его: «Я исправлю всё, что натворил».
Закрыть вклад — означало бы поставить точку. А я ещё не была к этому готова.
Этап 7. Прожить заново то, что казалось давно прожитым
В следующие недели я смотрела на нашу совместную жизнь по-новому.
Каждая сценка, каждая ссора вспоминались иначе.
Когда-то мне казалось, что он мелочится, покупая мне недорогие подарки. Теперь я понимала: он просто боялся потратить лишнее с того, что откладывал «на нас».
Я вспоминала, как он говорил:
— Лён, давай без этого ресторана, дома тоже хорошо.
Тогда я воспринимала это как скупость. Теперь слышала: «давай не будем разбрасываться, я кое-что задумал».
Мне было стыдно за каждый раз, когда я сравнивала его с мужьями подруг:
— Вот у Кати муж на море возит каждый год… а мой всё в своём гараже возится.
А он, оказывается, не просто «возился» — подрабатывал, ремонтировал чужие машины, вместо того чтобы отдыхать по выходным. Эти деньги тоже уходили на тот самый вклад.
Цепочку с сердечком я носила каждый день. Иногда ловила себя на том, что разговариваю с ней, как с ним.
— Серёж, ну зачем ты всё так усложнил? — шептала я по утрам, застёгивая замок. — Неужели нельзя было просто подарить и сказать: «Лена, я коплю на нашу мечту»?
Но, если честно, я знала ответ.
Он был таким. Немногословным, неловким, но с каким-то своим, особенным чувством романтики.
И ещё — с патологическим страхом показаться слабым. Признаться, что боится не справиться, что переживает за деньги, что хочет меня порадовать, но не знает как.
Этап 8. Письмо, которого он не увидит
Однажды вечером я села за стол, достала чистый лист бумаги и написала:
«Серёжа.
Нашла твой подарок. И твоё письмо.
Ты был прав: я действительно разозлилась. Прости меня за это.
Я всё время думала о том, что ты мне недодаёшь — внимания, денег, слов. А ты давал по-своему. Я была слепой.
Спасибо тебе за то, что копил на нас. За то, что думал о будущем, даже когда я уже почти перестала в него верить.
Я открыла тот вклад, но не потратила ни копейки. Решила, что пусть он пока останется так — как памятник твоей любви.
Знаешь, что самое главное?
Я не знаю, слышишь ли ты меня. Но я, кажется, впервые за долгие годы ясно понимаю: ты любил меня. Не так, как в фильмах, не так, как в книжках, но по-настоящему.
И я тебя любила. Просто слишком часто забывала сказать.
Прости меня за то, что наше последнее совместное воспоминание — не смех, а моя обида.
Я буду стараться жить так, чтобы тебе за меня не было стыдно.
Твоя Лена».
Я сложила письмо, положила его в ту же коробочку, где хранила его записку, и спрятала в шкафу — там, где когда-то стояли те самые духи.
Эпилог. Запах, которого я не успела заметить
Прошло ещё несколько месяцев.
Я устроилась на новую работу, завела привычку по воскресеньям ходить в парк, записалась на курсы фотографии. Жизнь постепенно наполнялась новым содержанием, но Сергеева тень всё равно жила рядом — в фотографиях на стене, в его часах на моей тумбочке, в золотой цепочке на шее.
Однажды я, разбирая очередную коробку, снова нашла ту пластиковую бутылку. Она была уже пустой — розовую жидкость я вылила в раковину в тот день, когда нашла подарок.
Я вдруг поняла, что ни разу не вдохнула её запах.
Открутив крышку, я осторожно поднесла флакон к лицу.
Аромат оказался неожиданно мягким — не дешевым, не резким, а тёплым, с лёгкой ноткой ванили и чего-то травяного.
Не «розы из супермаркета», а запах, очень похожий на тот, который я когда-то выбирала сама, много лет назад. Тогда флакон стоил дорого, и мы с Сергеем долго спорили, покупать ли его.
«Потом, — сказал он. — Когда будет повод».
Наверное, он запомнил этот запах и попытался найти что-то похожее в дешёвом варианте.
У него не было тогда лишних денег — всё уходило на тот секретный вклад. Но он всё равно хотел, чтобы мне было приятно. Хоть немного.
Я улыбнулась сквозь слёзы.
Мы столько лет прожили вместе, а я так и не научилась читать между строк его молчаливых жестов.
Я поставила пустую бутылку на полку, рядом с его фотографией.
Не как напоминание о моей обиде — как напоминание о поспешных выводах, которые могут отравить последние мгновения вместе.
Если бы я могла вернуться в тот вечер, я бы вдохнула этот запах сразу.
Я бы рассмеялась, обняла его, поблагодарила за часы и за странные духи.
Я бы заметила, как он волнуется, и заглянула бы ему в глаза чуть внимательнее. Возможно, тогда я бы увидела ту усталость и тень боли, которые предвосхищали его ранний уход.
Но времени назад не повернуть.
Можно лишь успеть сказать «спасибо» — хотя бы теперь, хотя бы шёпотом, в пустой комнате.
Я посмотрела на фотографию, где он смеётся, прижимая к себе наш старый кот.
Пальцы сами собой нащупали подвеску-сердце на цепочке.
— Спасибо тебе за подарок, Серёжа, — сказала я вслух. — И за любовь тоже.
За окном тихо шёл снег. В квартире пахло кофе, тёплой выпечкой и лёгким, уже почти выветрившимся ароматом тех самых духов — запахом, который я наконец смогла почувствовать и принять.
