Этап 1. Плохие новости
— С хороших или с плохих? — повторил детектив, крутя в пальцах ложечку.
— С плохих, — Марина обхватила кружку ладонями, чтобы хоть чем-то занять дрожащие пальцы. — Если уж резать, то до конца.
Он кивнул, достал из рюкзака тонкую папку и планшет.
— Ладно. Плохая новость в том, что вы не зря мне заплатили. — Он включил экран и развернул планшет к ней. — Это суббота. Время — 3:21. Камера у подъезда вашего дома.
На экране — знакомый фасад. Подъезд. Ночь. Андрей выходит из подъезда. Не один.
Вика. В его худи, с растрёпанными волосами, смеётся, прижимаясь к нему плечом. Он обнимает её за талию, целует в висок. Они уходят к стоянке. Через минуту фары загораются — их семейная машина.
Марина почувствовала, как холодная волна прошла по спине. Воздух в кафе стал густым, как кисель.
— Дальше, — хрипло сказала она.
— Дальше — парковка у отеля, — детектив пролистал. — Тот же день. Время — 3:47. Номер забронирован на имя Веры Никитиной. Это Ваша…
— …подруга, да, — закончила Марина.
На видео Вика у стойки ресепшена. Андрей стоит рядом, руки в карманах, улыбается. Они получают ключ-карту и скрываются в лифте.
Детектив перелистнул дальше.
— Камеры в коридоре. 4:02. Его рука у неё на талии, её — за его шею. Дальше, думаю, вам не нужно.
Марина кивнула. Её лицо закаменело.
— А теперь хорошее?
— Во-первых, — детектив вынул ещё один лист, — по всем вашим личным счетам попыток «лишних» списаний не было. Карта, которую вы заблокировали, безопасна. Попытка снятия денег — один раз, в банке. Вика. С вашим старым ПИНОМ. После отказа больше не пыталась.
Марина выдохнула.
— Во-вторых, — он подался вперёд, — по вашей компании. Я проверил: Андрей активно переписывается с одним конкурентом. Пересылал файлы с коммерческими предложениями, список ваших ключевых клиентов и даже черновой вариант презентации юбилейного проекта. Но. Пока всё на уровне «переговариваемся». Ни договора, ни денег. Это значит, вы можете её опередить.
— Её?
— Вику. — Он повернул к Марине ещё один скрин. — Она уже назначила встречу с вашим конкурентом на следующий понедельник. Тема письма: «Конфиденциальное предложение». В копии — Андрей.
Марина молчала. Губы побелели.
— У вас через три дня юбилей. Они рассчитывают, что вы будете занята, взвинчена, а там… — детектив неопределённо повёл рукой. — Видимо, хотят предложить им новый «тандем»: он как «креативный директор», она как «связист и координатор».
— На базе моей же стратегии, — тихо сказала Марина. — Моих клиентов. Моих людей.
— Вот именно.
Он убрал планшет.
— Но есть и третья хорошая новость. Вы узнали об этом до того, как всё оформилось. Вы — владелица компании. Единственная. Документы чистые. Пока вы не подпишете, они — никто.
Марина медленно кивнула.
— Можете… — она сглотнула ком в горле, — можете записать их разговор? Когда они будут строить планы. Вдвоём.
— Уже, — усмехнулся детектив. — Ваша Вика очень любит разговаривать в машине по громкой связи. А ваш Андрей — очень любит ощущения безнаказанности. Я ещё вчера подцепил микрофон под бардачок. Сегодня вечером, судя по переписке, у них свидание. Вам файл придёт завтра к обеду.
Марина поднялась.
— Спасибо. Остальное сделаю сама.
— Вы уверены, что хотите довести это до конца? — спросил он напоследок. — Не только как жена, но и как бизнесмен.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Я не собираюсь спасать людей, которые уже роют мне яму. Я собираюсь построить над этой ямой мост. Для себя и для тех, кто этого достоин.
Этап 2. Планы вместо истерики
Дома Марина впервые за долгое время не устроила Андрею сцену. Она не швыряла телефон на стол с криком: «Кто такая Вика?», не плакала, не требовала объяснений.
Она сварила ужин, помогла Косте с уроками, проверила почту. Андрей заглянул на кухню, чмокнул в щёку по пути к холодильнику.
— Я поздно вернусь. Монтаж, — бросил он, роясь в полках.
— В кафе? — как ни в чём не бывало уточнила Марина.
— Да. Там удобнее. Вика тоже будет, поможет с текстами.
— М-м, — она кивнула. — Работайте.
Когда дверь хлопнула, она прошла в спальню, взяла из нижнего ящика шкафа папку с надписью «Учредительные». Перелистала: устав, решение, реестр акционеров. Одна фамилия. Её.
Она набрала номер юриста компании — Ирмы Петровны, сухой, немногословной, но безупречной.
— Ирма Петровна, добрый вечер. Нам нужно завтра встретиться. Срочно. И… конфиденциально.
— Вы хотите менять структуру управления? — мгновенно поняла та.
— Я хочу защитить компанию. И себя.
— Завтра в девять у меня в кабинете.
Ночью Марина не спала. Лежала с открытыми глазами, слушала, как тикали часы. В три четырнадцать телефон дрогнул на тумбочке. Она не тронула. Повернулась к стене.
Утром, пока Андрей в душе, она взяла его телефон с тумбочки, перевернула. Уведомление: «Вика. Спасибо за ночь. Ты гений не только в монтаже».
Марина спокойно положила телефон обратно.
— Кофе? — громко спросила она в сторону ванной.
— Да! — перекрикнул шум воды муж. — И будешь смеяться — Вика опять дежурила по сигнализации. Сказала, чуть не умерла со страху.
— Угу, — коротко бросила Марина и включила кофемашину. У неё был свой «дежурный» режим. На выживание.
Этап 3. Юридический удар
Ирма Петровна слушала, не перебивая. Лишь изредка кивала и делала пометки в блокноте.
— Значит так, — подытожила она. — Вы хотите: раз, ограничить доступ мужа к финансовой информации и счетам; два, подготовить приказ о его снятии с должности директора по развитию; три, юридически оформить полное отчуждение его от принятия решений.
— Да, — Марина сжала ручку. — И всё это — после юбилея. Чтобы… — она помолчала, подбирая слово, — не сорвать событие. У нас инвесторы, партнёры. Скандал сейчас — смерть проекту.
— Скандал всё равно будет, — спокойно заметила Ирма. — Вопрос лишь в том, кто будет в нём выглядеть взрослым. И ещё. Вам придётся быть очень холодной. Не как жена. Как собственник.
— Справлюсь.
Юрист разложила бумаги:
— Тогда делаем так. Вот — приказ, подписываете датой после мероприятия. Вот — дополнительное соглашение к брачному договору, который вы так и не заключили, — уголок её губ дрогнул. — О разделении имущества и долей. Мы можем подготовить проект, чтобы в случае развода компания не делилась. И то, что уже ваше, — останется вашим.
— А если он не подпишет?
— Тогда суд. Но наличие проекта, который вы ему предъявите, сыграет нам на руку. Вы — пытались договориться мирно, он — нет.
Марина поставила подпись под первым пакетом документов.
— И ещё, — добавила она. — Мне нужна охрана в день юбилея. И люди, которые смогут… вывести его и Вику, если они начнут буянить.
Ирма подняла взгляд:
— Вы собираетесь устроить публичное разоблачение?
— Нет, — Марина помедлила. — Я собираюсь показать правду. Тем, кому доверяю — своей команде и партнёрам. Остальное — их выводы.
Юрист откинулась на спинку кресла.
— Помните: после этого вы уже не будете прежней. Ни в бизнесе, ни в личной жизни.
— Это самое приятное, что я слышала за последние дни, — устало улыбнулась Марина.
Этап 4. День «Х»: корпоратив или приговор
За два дня до юбилея детектив прислал аудиофайл. Марина слушала его в машине, припарковавшись у супермаркета.
Голоса.
Андрей, лениво потягивающийся:
— На юбилее она будет как выжатый лимон. Подсунем ей бумаги — подпишет, не глядя.
Вика, смеющаяся:
— Ты уверен? Она не такая уже и дурочка.
— Да брось. Она верит в людей. Особенно в меня. — Пауза, шорох одежды. — И в тебя.
Шёпот. Поцелуи. Потом снова голос Андрея:
— Главное — оформить так, будто это оптимизация структуры. Типа, для инвесторов. Я — соучредитель, ты — коммерческий директор. А она останется номиналом.
— А если потом передумает?
— Всё уже будет на нас. Максимум — получит свои крохи. И пусть идёт читать стихи про осень своему Косте.
Марина выключила запись. Сидела, упёршись лбом в руль.
Слёзы не шли. Внутри было пусто и очень тихо. Как перед грозой.
На флешке для юбилейного видео теперь было два файла: «presentation_final.mp4» и «bonus.mp4». Первый — корпоративный: путь компании, успехи, отзывы клиентов. Второй — тщательно смонтированная нарезка видео с подъезда, отеля, их разговора в машине и скринов переписки. С датами и временем.
Она переименовала «bonus» в «presentation_final_backup». Андрей никогда не удосуживался проверять содержимое — он верил в свои руки.
— Ну что, гений монтажа, — прошептала она, — посмотрим, кто кого.
День «Х» начался с привычной суеты: оформители, флористы, звукорежиссёры. В зале отеля «Royal Plaza» ставили свет, на сцене проверяли микрофоны.
Вика носилась с планшетом, раздавая указания.
— Мариш, не нервничай! — она обняла её за плечи. — Всё под контролем. Я зал сохранила, музыка выбрана, торт заказан. Ты просто выйдешь, скажешь речь и будешь сиять.
— Ты тоже будешь сиять, — ответила Марина, внимательно вглядываясь в её лицо. — Только не уверена, что тем светом, на который рассчитываешь.
— Чего? — Вика захохотала. — Это нервяк у тебя. Всё будет супер!
Андрей пришёл ближе к вечеру. В костюме, который Марина сама выбирала. В тех самых часах, что отражались в зеркале на селфи Вики.
— Ну что, именинница бизнеса, — он поцеловал её в щёку. — Готова? Видео — огонь. Все офигеют.
— Главное, чтобы никто не сгорел, — спокойно сказала она. — Ты всё проверил?
— Конечная версия у меня, — похлопал он по сумке. — Не переживай, я же сказал.
— Я и не переживаю, — Марина улыбнулась. — Я сегодня вообще ни о чём не переживаю.
И это было правдой.
Этап 5. Экран, который всё изменил
Гости рассаживались. Зал сиял: белые скатерти, хрусталь, мягкий свет. Немецкие партнёры заняли почётный стол — серьёзные, в костюмах, с аккуратными блокнотами для записей. Коллеги, сотрудники, друзья — все ждали шоу.
Марина вышла на сцену под аплодисменты.
— Дорогие друзья, — её голос звучал ровно. — Пятнадцать лет назад в маленьком офисе на Кондратьевском переулке я мечтала о том дне, когда мы соберёмся чем-то гордиться. Сегодня этот день.
Она говорила о команде, о партнёрах, о клиентах. Ни слова — о муже, ни слова — о «правой руке» Вике. Они сидели за соседним столом. Андрей гордо выпрямился, Вика сияла.
— А теперь, — Марина кивнула в сторону пульта, — я предоставляю слово человеку, который взял на себя ответственность за визуальную часть нашего праздника. Андрей, выходи, покажи нам свой шедевр.
Андрей поднялся на сцену под одобрительный гул. Взял микрофон:
— Ну, дорогие друзья, я не оратор, я по картинке больше, — зал дружелюбно засмеялся. — Поэтому просто скажу: я люблю эту компанию и эту женщину, — он обнял Марину за плечи, — и сделал всё, чтобы ролик был достойным. Гоша, запускай!
Он сам нажал на кнопку на пульте. На огромном экране загорелся логотип фирмы. Музыка. Первые кадры — старые фото офиса, первые клиенты, улыбающаяся молодая Марина с коробками документов в руках.
Зал зааплодировал.
Через три минуты, когда ролик подошёл к финалу, на экране должна была появиться надпись: «Дальше — больше». Вместо этого — экран на секунду мигнул, и картинка сменилась.
Подъезд дома Марины и Андрея. Ночь. Время крупным планом: 03:21. Андрей и Вика выходят, смеясь. Она в его худи. Он целует её. Тихий зал взорвался шепотом.
Андрей застыл. Вика побелела.
— Это что за… — начал он, но микрофон ещё был включён, и его голос гулко разнёсся по залу.
Видео продолжалось. Отель. Их вход в лифт. Потом — темнота. Потом — салон машины. Картинка была статичной — съёмка с телефона, лежащего на панели. А звук — очень чёткий.
— На юбилее она будет как выжатый лимон… — голос Андрея.
— Подсунем ей бумаги, подпишет, не глядя… — его же.
— Ты уверен? Она не такая уж и дурочка, — голос Вики.
— Она верит в людей. Особенно в меня. И в тебя.
Смех. Шорох. Поцелуй. Чей-то нервный смешок в зале. Кто-то выключил музыку. Охрана у двери напряглась.
Марина стояла неподвижно. В руках — тот же микрофон.
Она подняла руку. Звук остановили. Картинка подвисла на кадре, где Андрей и Вика целуются в коридоре отеля.
— Прошу прощения, — сказала она спокойно, — за техническую накладку. Но, кажется, это самое честное видео в моей жизни.
Все взгляды были прикованы к ней.
— Те, кто знают меня давно, знают одну вещь: я всегда старалась доверять. Доверять людям, партнёрам, друзьям. Верить. — Она перевела взгляд на Андрея. — Иногда это заканчивается вот так.
Вика вскочила.
— Это подстава! Это монтаж! — выкрикнула она. — Марина, скажи им, что это не так! Я просто помогала Андрею!
— Ты действительно помогала, — тихо ответила Марина. — Пересылать мои коммерческие предложения конкурентам. Уговаривать мужа переоформить мою компанию на вас двоих. — Она подняла руку с папкой. — Вот распечатки переписок. Вот — аудиозапись нашего героя вечера.
Она кивнула звукорежиссёру. В динамиках прозвучало: «Максимум — получит свои крохи. И пусть идёт читать стихи про осень своему Косте».
В зале кто-то охнул. Немецкий партнёр снял очки и потер переносицу.
— Это семейная разборка, — прорычал Андрей, делая шаг к сцене. — Ты не имеешь права вытаскивать это на людей!
— Это не только семейная разборка, — Марина смотрела прямо на него. — Это попытка рейдерского захвата компании через подлог и злоупотребление доверием. И попытка украсть результаты труда ста человек. Моих людей.
Она повернулась к залу.
— Я прошу прощения у всех вас. Я не доглядела. Не услышала. Не проверила вовремя. Но сейчас я сделаю то, что должна была сделать давно.
Она вынула из папки лист.
— Приказ. С завтрашнего дня Андрей Сергеевич освобождается от должности директора по развитию и отстраняется от доступа к любой внутренней информации компании. Второй приказ — о прекращении трудового договора с Викой Николаевной по статье «утрата доверия».
Вика побелела как скатерть.
— Ты не можешь! Мы же друзья! — прошептала она, но микрофона у неё не было, её почти не было слышно.
У сцены появились двое охранников. Не те, что наняла Марина, а штатные, отеля. Ирма Петровна, до сих пор сидевшая незаметно за столом с партнёрами, поднялась и подошла к сцене.
— Все документы оформлены согласно закону, — громко сказала она. — Я — юридический консультант компании. Приказы подписаны. Свидетели есть. Видеозапись есть.
Андрей метнулся к Марине, но охрана перехватила его.
— Уберите руки! Это моя жена! — заорал он.
— Была, — спокойно ответила Марина. — Завтра утром тебе придёт уведомление о подаче на развод. С приложением всех материалов. А ещё — повестка из полиции. Детектив, с которым я работаю, уже передал копии в отдел по борьбе с экономическими преступлениями.
— Ты с ума сошла! — он дёрнулся, но руки охранников держали крепко. — Я тебя уничтожу!
— Ты сам всё сделал, — тихо сказала Марина. — Я только включила экран.
Она повернулась к залу, набрала воздуха.
— Коллеги, друзья, партнёры. Я не остановлю праздник из-за двух людей, которые не знают ни слова «лояльность», ни слова «совесть». Мы продолжим. Но уже без них.
Кто-то захлопал. Осторожно. Потом громче. Новый менеджер по проектам вскочил, хлопая в ладоши так, будто от этого зависела его жизнь. Ему подхватили. Немецкие партнёры переглянулись и тоже зааплодировали.
Андрея и Вику аккуратно вывели. Двери за ними закрылись.
Марина стояла на сцене, в свете прожекторов, и впервые за много лет чувствовала себя не жертвой, а капитаном корабля, который попал в шторм — но не разломился.
— А теперь, — сказала она, — давайте всё-таки посмотрим настоящее видео. О компании, которая выстояла.
На экране снова появился логотип.
Этап 6. После салюта
Юбилей всё равно удался. Может, не так, как планировалось, но по-настоящему.
Люди подходили к Марине, жали ей руку:
— Держитесь. Мы с вами.
— Правильно сделали.
— Если что — я останусь, даже если всё рухнет.
Немецкий партнёр — господин Шефер — подошёл в самый конец.
— Госпожа Марина, — сказал он, — в Германии мы называем это «жёсткая честность». Это рискованно. Но это производит впечатление. Вы не спрятали проблему. Вы её решили. Для нас это знак, что вы — сильный партнёр.
Он протянул руку.
— Контракт остаётся в силе. И, возможно, объём инвестиций мы увеличим. Нам нравится, когда во главе компании — человек, который не боится собственного отражения на экране.
Андрей объявился через два дня. Не ночью — вечером. Постучал в дверь, как чужой.
Марина открыла. На пороге — её муж. С тёмными кругами под глазами, в мятом свитере. Без самодовольной улыбки.
— Нам надо поговорить, — сказал он.
— Нам нужно подписать документы, — поправила она.
На столе уже лежали бумаги: заявление на развод, соглашение о том, что квартира остаётся ей, машина — ему, алименты на Костю. Отдельной стопкой — копии переписок, аудио, распечатки брони отеля.
— Это шантаж? — он усмехнулся, но губы дрогнули.
— Нет. Это предложение. По-хорошему. Без суда. Без уголовного дела. — Марина поставила перед ним ручку. — Или ты подписываешь здесь, и мы расходимся как взрослые люди. Или я иду дальше. До конца.
Он сел, уставился в бумаги.
— Ты же меня любила, — выдохнул он. — Ты не можешь…
— Я люблю нашего сына, — мягко перебила Марина. — И себя. Тебя — больше нет. Того, кого я любила, ты сам убил. Там, в три четырнадцать ночи.
Он поднял глаза. В них мелькнуло что-то похожее на понимание. Или на страх.
— Вику уже уволили отовсюду, где могли, — пробормотал он. — Её фамилия теперь везде… Ты довольна?
— Я просто показала людям, с кем они имели дело, — спокойно ответила Марина. — Дальше — их выбор. Точно так же, как сейчас — твой.
Он долго сидел. Потом взял ручку. Расписался под каждым листом. Поднялся.
— Ты… не передумаешь? — последняя попытка.
— Нет, — мягко сказала Марина. — Но ты можешь попробовать не разрушать всё до конца. Ради Кости.
Он кивнул, словно удар получил. Пошёл к двери.
— И, Андрей, — остановила его Марина. — Если ещё раз попытаешься использовать то, что ты узнал в компании, против нас — я не буду такой мягкой. Тогда — без предложений.
— Понял, — тихо сказал он и вышел.
Эпилог
Прошёл год.
Костя подрос, перестал плакать, когда папа забирал его на выходные. Марина нашла для него психолога, и они вместе учились говорить о том, что «папа теперь живёт в другой квартире, но всё равно остаётся папой».
«Основа» пережила не только юбилей, но и кризис. Немецкие партнёры действительно увеличили инвестиции. В компании появился новый директор по развитию — тихая, неяркая с виду женщина, которая знала, что главное в росте — не красивые презентации, а честные отношения.
Марина по вечерам рисовала. Впервые за много лет вернулась к своей давней мечте. На стене в кабинете висел её собственный акварельный город — с окнами, в которых горел тёплый свет.
Телефон лежал на тумбочке, экраном вверх. Ночью он иногда вибрировал — письма от партнёров из других часовых поясов, уведомления от банков, СМС от детектива, который иногда присылал ей шутливые мемы с подписью: «Всегда рад быть вашим оператором правды».
Однажды, в три четырнадцать ночи, телефон тоже загорелся. Марина проснулась, посмотрела на экран. Номер был незнакомый, с зарубежным кодом.
«Извините за поздний час, это господин Шефер. Мы рассматриваем новый проект. Сможем обсудить утром?»
Марина улыбнулась. Нажала «ответить».
— Да, конечно, — сказала она. — Утром всё обсудим.
Она положила телефон обратно и перевернулась на другой бок.
Где-то далеко, в другой части города, Вика писала в очередном резюме: «Опыт работы — сокращён. Причина ухода — реорганизация». Андрей в съёмной однушке считал деньги до зарплаты, платил алименты и старался не вспоминать тот вечер, когда он сам нажал на кнопку «пуск».
А Марина больше не боялась ночных звонков. Потому что знала: самое страшное, что могло случиться, уже случилось. И она выжила. Но не просто выжила — построила новую жизнь.
Жизнь, в которой никакой «сигнализации» уже не нужно было проверять через Вику. Потому что главный сигнал она научилась слышать сама — в тот момент, когда предательство только ещё собирается позвонить тебе в три четырнадцать ночи.
