Лицо на обложке
Прошло ровно восемнадцать лет с того страшного дня, когда из детского сада «Родничок» исчезла её маленькая Катя. Анна уже не считала годы — только шрамы, что остались внутри. Она научилась улыбаться для других, говорить спокойным голосом, но за этой внешней сдержанностью скрывалась бесконечная пустота.
В тот вечер всё началось с обычной рутины. Она закрывала библиотеку, когда на столе, оставленном кем-то из читателей, заметила свежий номер глянцевого журнала «Стиль и жизнь». Листая его машинально, она остановилась на странице с обложкой. На неё смотрела девушка — молодая модель с русыми волосами и глубокими серыми глазами. Но не это заставило сердце Анны забиться в груди, а крошечное родимое пятно в форме полумесяца под левым глазом.
Точно такое же пятнышко было у Кати.
Руки Анны задрожали, журнал выскользнул из пальцев и упал на пол. Она присела, подняла его, вгляделась в подпись под фото: «Модель года — Кристина Морозова, 20 лет. Москва». Кристина. Имя ничего не значило, но черты лица, улыбка, взгляд — всё отзывалось болью и надеждой.
Анна прижала журнал к груди. В ту ночь она не сомкнула глаз. Она достала старый фотоальбом, пересмотрела все снимки Кати — последние сделанные в садике, где девочка смеётся, держа плюшевого медвежонка. То самое родимое пятнышко под глазом. Тот же наклон головы. Те же глаза.
На рассвете Анна включила старый компьютер и набрала в поиске: «Кристина Морозова модель интервью». Она просмотрела десятки страниц. В одном из интервью девушка рассказывала:
— Я выросла в любящей семье. Моя мама — художница, папа — врач. Мы живём в Подмосковье.
Анна перечитывала эти строки снова и снова. Подмосковье. Это не так далеко. А фамилия Морозова — обычная, но что, если…
Она позвонила в редакцию журнала. Голос секретаря был сух и равнодушен:
— Мы не предоставляем личные контакты моделей. Если хотите, можете отправить письмо через наш отдел PR.
Анна повесила трубку и долго сидела в тишине, глядя на обложку. В груди клокотало нечто, что она боялась назвать надеждой. Но сердце подсказывало: это она. Её Катя.
К вечеру Анна достала старую коробку из-под обуви, где хранились все документы дела: вырезки из газет, протоколы, фотографии, распечатки. Она знала — полиция давно не ищет. Но она — мать. И если судьба снова подала знак, значит, пора действовать.
Перед сном она записала в блокнот:
«Москва. Кристина Морозова. Найти. Узнать правду».
И впервые за долгие годы Анна почувствовала не боль, а силу. Силу, которая возвращала ей дыхание.
Через два дня после бессонной ночи Анна стояла на перроне вокзала. Маленький чемодан, старый плащ и журнал «Стиль и жизнь», бережно завернутый в прозрачную папку, были её единственным багажом. Её сердце колотилось так, будто она ехала не просто в Москву — а навстречу своей судьбе.
Поезд шёл быстро, мелькали поля и станции, но Анна не замечала пейзажа. В голове вертелись десятки мыслей. Что если она ошибается? Что если родимое пятно — совпадение? Но материнское сердце отказывалось верить в случайности. Она знала: это её дочь.
В Москве всё казалось шумным и чужим. В редакции журнала, куда Анна пришла на следующий день, её встретила молодая девушка в очках.
— Простите, мне нужно поговорить с Кристиной Морозовой, — голос Анны дрожал, но взгляд оставался твёрдым.
— Мисс Морозова сейчас за границей, — равнодушно ответила сотрудница. — У нас нет права разглашать её личные данные.
Анна сжала пальцы.
— Пожалуйста… Это очень важно. Речь идёт о жизни человека. Я — мать…
Но слова не тронули сердце девушки. Анну попросили покинуть помещение. На улице она опустилась на лавку и долго смотрела на свои ладони — дрожащие, поседевшие, но всё ещё живые.
Тогда она решила поехать в Подмосковье. В интервью Кристина упомянула родной дом. После нескольких часов поисков Анна нашла адрес семьи Морозовых — в маленьком посёлке под Одинцово. Она добралась туда к вечеру. Осеннее солнце садилось, окрашивая небо в оранжево-золотые тона. У калитки стоял двухэтажный дом с резными наличниками и аккуратным садом.
Она подняла руку, чтобы позвонить в звонок, но замерла. Дверь открылась, и на пороге появилась женщина лет шестидесяти, в вязаном кардигане.
— Здравствуйте, вы кого ищете? — спросила она.
— Простите… Я ищу Кристину Морозову.
Женщина насторожилась.
— А вы кто ей будете?
Анна сделала глубокий вдох.
— Возможно… её мать.
На лице женщины промелькнуло замешательство. Несколько секунд — и она пригласила Анну войти. В доме пахло яблочным пирогом и свежей краской. На стенах висели фотографии: молодая Кристина на подиуме, в окружении людей, улыбающихся в камеру. На одной из фотографий стояла подпись: «Мама, папа и я. 2008 год».
Анна не могла отвести взгляд. Та женщина, что стояла рядом с Кристиной, была той самой воспитательницей Натальей Котовой. Только с другим цветом волос и новой фамилией.
У Анны перехватило дыхание.
— Это… она? Наталья Котова?
Пожилая женщина нахмурилась.
— Нет, это была Марина Морозова, моя невестка. Она умерла несколько лет назад. А что, вы знали её?
Анна почувствовала, как мир вокруг начинает расплываться. Марина Морозова — это Наталья Котова, воспитательница, похитившая Катю. Она не умерла в лесу. Тело было подменено.
— Где Кристина? — хрипло спросила Анна.
— Она завтра возвращается из Милана, — ответила хозяйка. — А вы кто такая, простите?..
Анна поднялась, сжимая журнал в руках.
— Я — та, кого ваша невестка лишила дочери.
В комнате повисла тишина, густая, как дым. За окном медленно гас вечер, и где-то далеко залаяла собака.
Анна знала: завтра всё решится.
На следующее утро Анна не спала вовсе. Она сидела на лавке напротив дома Морозовых, укутанная в шарф, с журналом в руках, как с амулетом. Солнце медленно поднималось над крышами, и в воздухе пахло мокрой травой. Каждая минута длилась вечность.
Около девяти у ворот показалась тёмная машина. Из неё вышла высокая девушка в длинном пальто и тёмных очках. Даже на расстоянии Анна узнала этот лёгкий разворот головы, походку, чуть приподнятые плечи — всё, как у Кати в детстве. Девушка обернулась к водителю, засмеялась — и солнце осветило её лицо. Родимое пятно под глазом. Сердце Анны рванулось, будто грудь разорвали изнутри.
Она поднялась и шагнула навстречу.
— Кристина! — крикнула она, голос дрогнул, но в нём звучала вся боль прожитых лет.
Девушка замерла. Сняла очки, глядя на незнакомку с растерянным выражением.
— Да?.. Вы меня знаете?
Анна подошла ближе, но остановилась в двух шагах, боясь спугнуть, боясь поверить в чудо.
— Я… не знаю, как сказать. Но, пожалуйста, выслушай меня. Меня зовут Анна Соболева. Восемнадцать лет назад у меня похитили дочь. Её звали Катя.
Кристина нахмурилась.
— Простите… какая-то ошибка. Я выросла здесь, с мамой и папой…
— Нет, — перебила Анна, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. — Та женщина, что тебя растила, — не твоя мать. Она работала воспитательницей в детском саду. Она украла тебя у меня.
Кристина отступила, поражённая.
— Это безумие… — прошептала она. — Моя мама умерла пять лет назад. Она была добрая, я помню её руки, запах краски, когда она писала картины. Она бы не…
— Посмотри, — Анна дрожащими руками достала старую фотографию. — Это ты. Тебе три года. Родимое пятно, медвежонок…
Кристина взяла фото, и её пальцы задрожали. Она прижала его к груди, потом посмотрела на Анну:
— Откуда у вас это?
— Из нашего альбома, — прошептала Анна. — Я помню день, когда делали этот снимок. Ты тогда попросила надеть розовое платье, потому что «оно похоже на рассвет».
Девушка опустила глаза. Её губы дрогнули.
— Она… всегда говорила, что я приёмная. Но только шёпотом, когда болела. Сказала, что спасла меня… от плохой жизни.
Анна не выдержала. Сделала шаг и обняла её — тихо, осторожно, будто боялась, что сон рассеется.
— Ты ни в чём не виновата, слышишь? Она тебя не спасла — она украла. Но ты всё равно моя дочь. Моя Катя…
Девушка стояла неподвижно, потом медленно обняла Анну в ответ.
— Если это правда… я хочу знать всё.
Они сидели в саду до позднего вечера. Анна рассказывала про детство Кати, про поиски, про ту ночь, когда она узнала о «самоубийстве» Котовой. Кристина слушала, плакала, молчала. Между ними рождалась хрупкая, но настоящая связь.
Когда солнце спряталось за горизонт, Кристина вдруг сказала:
— Знаете, мама… точнее, Марина… часто повторяла: «Если когда-нибудь почувствуешь, что тебе чего-то не хватает — иди в библиотеку. Там найдёшь ответы».
Анна улыбнулась сквозь слёзы.
— В библиотеке я и нашла тебя, Катя.
Они обнялись снова. И в тот миг Анна поняла: восемнадцать лет боли не прошли зря. Судьба, пусть и поздно, но вернула ей самое дорогое.
Теперь у неё была не просто дочь. У неё снова была жизнь.
